Неточные совпадения
Вронский не мог понять, как она, со своею
сильною, честною
натурой, могла переносить это положение обмана и не желать выйти из него; но он не догадывался, что главная причина этого было то слово сын, которого она не могла выговорить.
Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, забросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей
натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки от
сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порывается кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стекла.
Тщеславие есть чувство самое несообразное с истинною горестью, и вместе с тем чувство это так крепко привито к
натуре человека, что очень редко даже самое
сильное горе изгоняет его.
Притом их связывало детство и школа — две
сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на немецкого мальчика, потом роль
сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании
натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.
Она не слушала, что жужжала ей на ухо любимая подруга, способная знать все секреты Веры, беречь их, покоряться ей, как сильнейшей себе властной
натуре, разделять безусловно ее образ мыслей, поддакивать желаниям, но оказавшаяся бессильною, когда загремел
сильный гром над головой Веры, помочь снести его и успокоить ее.
По впечатлительной
натуре своей он пристрастился к этой новой, простой, мягкой и вместе
сильной личности. Он располагал пробыть в «Дымке» и долее. Ему хотелось вникнуть в порядок хозяйственного механизма Тушина. Он едва успел заметить только наружный порядок, видеть бросающиеся в глаза результаты этого хозяйства, не успев вникнуть в самый процесс его отправления.
— Доктор, вы ошибаетесь, — возражал Привалов. — Что угодно, только Зося самая неувлекающаяся
натура, а скорее черствая и расчетливая. В ней есть свои хорошие стороны, как во всяком человеке, но все зло лежит в этой неустойчивости и в вечной погоне за
сильными ощущениями.
С каждым днем Привалов все
сильней и
сильней привязывался к этой загадочной
натуре, тянувшей его в свои объятия всеми чарами любви.
Кирсанов лежит на диване, курит и думает: «Будь честен, то есть расчетлив, не просчитывайся в расчете, помни сумму, помни, что она больше своей части, то есть, твоя человеческая
натура сильнее, важнее для тебя, чем каждое отдельное твое стремление, предпочитай же ее выгоды выгодам каждого отдельного твоего стремления, если они как-нибудь разноречат, — вот только и всего, это и называется попросту: будь честен, и все будет отлично.
Сначала ученица приняла несколько наружных форм Эмилии; улыбка чаще стала показываться, разговор становился живее, но через год времени
натуры двух девушек заняли места по удельному весу. Рассеянная, милая Эмилия склонилась перед
сильным существом и совершенно подчинилась ученице, видела ее глазами, думала ее мыслями, жила ее улыбкой, ее дружбой.
Эти
натуры, часто даровитые и
сильные, поздно просыпаются и долго не могут прийти в себя.
Но в этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская
натура; да, это был
сильный боец!
Вы видите, что решение Большова очень добродушно и вовсе не обнаруживает
сильной злодейской
натуры: он хочет кое-что, по силе возможности, вытянуть из кредиторов в тех видах, что у него дочь невеста, да и самому ему покой нужен…
В их
натуре вовсе нет злости, нет и вероломства; но им нужно как-нибудь выплыть, выбиться из гнилого болота, в которое погружены они
сильными самодурами; они знают, что выбраться на свежий воздух, которым так свободно дышат эти самодуры, можно с помощью обмана и денег; и вот они принимаются хитрить, льстить, надувать, начинают и по мелочи, и большими кушами, но всегда тайком и рывком, закладывать в свой карман чужое добро.
Островский умеет заглядывать в глубь души человека, умеет отличать
натуру от всех извне принятых уродств и наростов; оттого внешний гнет, тяжесть всей обстановки, давящей человека, чувствуются в его произведениях гораздо
сильнее, чем во многих рассказах, страшно возмутительных по содержанию, но внешнею, официальною стороною дела совершенно заслоняющих внутреннюю, человеческую сторону.
И чем эта ненормальность
сильнее, тем чаще совершаются преступления даже
натурами порядочными, тем менее обдуманности и систематичности и более случайности, почти бессознательности, в преступлении.
Как сильно выражается в этом решительная бессмысленность и нравственное ничтожество этой
натуры, которая в начале пьесы могла еще кому-нибудь показаться
сильною, судя по тому страху, какой она внушает всем окружающим!..
В сущности, бабы были правы, потому что у Прокопия с Яшей действительно велись любовные тайные переговоры о вольном золоте. У безответного зыковского зятя все
сильнее въедалась в голову мысль о том, как бы уйти с фабрики на вольную работу. Он вынашивал свою мечту с упорством всех мягких
натур и затаился даже от жены. Вся сцена закончилась тем, что мужики бежали с поля битвы самым постыдным образом и как-то сами собой очутились в кабаке Ермошки.
Это такая своеобразная
натура, такая
сильная и правдивая душа,
сильная именно своей чистотой и правдивостью, что я перед ней просто мальчик, младший брат ее, несмотря на то, что ей всего только семнадцать лет.
Младший не отвечал ни слова. Вопрос брата показался ему сомнением в его честности. Досада на самого себя, стыд в поступке, который мог подавать такие подозрения, и оскорбление от брата, которого он так любил, произвели в его впечатлительной
натуре такое
сильное, болезненное чувство, что он ничего не отвечал, чувствуя, что не в состоянии будет удержаться от слезливых звуков, которые подступали ему к горлу. Он взял не глядя деньги и пошел к товарищам.
А живучи вместе, живут потом привычкой, которая, скажу тебе на ухо,
сильнее всякой любви: недаром называют ее второй
натурой; иначе бы люди не перестали терзаться всю жизнь в разлуке или по смерти любимого предмета, а ведь утешаются.
Я бежал толпы, презирал ее, — а этот немец, с своей глубокой,
сильной душой, с поэтической
натурой, не отрекается от мира и не бежит от толпы: он гордится ее рукоплесканиями.
Бледная, задумчивая девушка, по какому-то странному противоречию с его плотной
натурой, сделала на него
сильное впечатление. Он на вечерах уходил из-за карт и погружался в непривычную думу, глядя на этот полувоздушный призрак, летавший перед ним. Когда на него падал ее томный взор, разумеется, случайно, он, бойкий гладиатор в салонных разговорах, смущался перед робкой девочкой, хотел ей иногда сказать что-нибудь, но не мог. Это надоело ему, и он решился действовать положительнее, чрез разных теток.
— И почему вы думаете, — заговорил он почти с азартом, — что Егор Егорыч такая старческая и слабая
натура? Я видал его в горях посильнее нынешнего; он, конечно, был поражаем, но потом снова ободрялся и становился еще
сильнее прежнего.
Это, впрочем, была
сильная и стойкая
натура, несмотря на всю видимую свою мягкость.
Это была
натура сильная и в высшей степени благородная.
Безотрадно и скучно подрастала маленькая графиня; по несчастию, она не принадлежала к тем
натурам, которые развиваются от внешнего гнета; начав приходить в сознание, она нашла в себе два
сильные чувства: непреодолимое желание внешних удовольствий и
сильную ненависть к образу жизни тетки.
А между тем эти порывы составляют необходимость в
натуре сильной и бывают тем разительнее, чем они дольше не находят себе выхода.
Именно на это и стало силы у Катерины, и чем
сильнее говорит в ней
натура, тем спокойнее смотрит она в лицо детским бредням, которых бояться приучили ее окружающие.
Вся разница в том, что у Катерины, как личности непосредственной, живой, все делается по влечению
натуры, без отчетливого сознания, а у людей, развитых теоретически и
сильных умом, — главную роль играет логика и анализ.
Так обыкновенно дюжинные и испорченные
натуры судят о
натуре сильной и свежей: они, судя по себе, не понимают чувства, которое схоронилось в глубине души, и всякую сосредоточенность принимают за апатию; когда же наконец, не будучи в состоянии скрываться долее, внутренняя сила хлынет из души широким и быстрым потоком, — они удивляются и считают это каким-то фокусом, причудою, вроде того, как им самим приходит иногда фантазия впасть в пафос или кутнуть.
Часто одни и те же причины ведут к трущобной жизни и к самоубийству. Человек загоняется в трущобы, потому что он не уживается с условиями жизни. Прелести трущобы, завлекающие широкую необузданную
натуру, — это воля, независимость, равноправность. Там — то преступление, то нужда и голод связывают между собой
сильного со слабым и взаимно уравнивают их. А все-таки трущоба — место не излюбленное, но неизбежное.
Иванов. С
натуры. И весь этот наш роман — общее, избитое место: он пал духом и утерял почву. Явилась она, бодрая духом,
сильная, и подала ему руку помощи. Это красиво и похоже на правду только в романах, а в жизни…
Несмотря на то, что доктор нашел мой пульс также расстроенным, он отпустил меня без всяких медицинских пособий, уверяя, что дело поправятся и что
натура преодолеет болезненное начало; но на другой день оказалось, что дело не поправилось, а только изменилось; часу в девятом утра, сидя в арифметическом классе, вдруг я почувствовал, совершенно неожиданно,
сильное стеснение в груди, через несколько минут зарыдал, упал и впал в беспамятство.
Капли сначала помогли мне, и дня три хотя я начинал тосковать и плакать, но в беспамятство не впадал; потом, по привычке ли моей
натуры к лекарству, или по усилению болезни, только припадки стали возвращаться чаще и
сильнее прежнего.
Это
натура твердая,
сильная, деспотическая.
Вся история Петра показывает, что он вовсе не думал никогда предаваться чисто теоретическим созерцаниям и не жертвовал им ни одною минутою практически полезной деятельности, ни одним
сильным стремлением своей страстной
натуры.
Таким образом, вся доселе рассмотренная нами по изложению г. Устрялова деятельность Петра доказывает, что это была
натура сильная, необыкновенная, но что, вопреки существующему мнению, не рано проявились в ней обширные государственные замыслы и планы преобразований.
Нет, Чацкий, по нашему мнению, из всех наиболее живая личность и как человек и как исполнитель указанной ему Грибоедовым роли. Но, повторяем,
натура его
сильнее и глубже прочих лиц и потому не могла быть исчерпана в комедии.
Вообще к Софье Павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть
сильные задатки недюжинной
натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. Она загублена в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего воздуха. Недаром любил ее и Чацкий. После него она одна из всей этой толпы напрашивается на какое-то грустное чувство, и в душе читателя против нее нет того безучастного смеха, с каким он расстается с прочими лицами.
Чтобы утвердить славу мужественного, смелого, грозного Петра, должна чрез сорок лет после Его царствовать Екатерина; чтобы предуготовить славу кроткой, человеколюбивой, просвещенной Екатерины, долженствовал царствовать Петр: так
сильные порывы благодетельного ветра волнуют весеннюю атмосферу, чтобы рассеять хладные остатки зимних паров и приготовить
Натуру к теплому веянию Зефиров!
Чтение это развивало, конечно, его пылкое воображение и вообще производило
сильное впечатление на страстную
натуру его.
Оленька принадлежала к тем милым, но неглубоким и неразвивающимся
натурам, которые, однажды вспыхнув
сильным чувством, готовы, оседают и уже дальше не идут.
Не правда ли, — явление необыкновенное,
сильная, порывистая
натура?
Оттого, при всей обыкновенности своих способностей, при воем отсутствии блеска в своей
натуре, он стоит неизмеримо выше, действует на Елену несравненно
сильнее и обаятельнее, нежели блестящий Шубин и умный Берсенев, хотя оба они — тоже люди благородные та любящие.
Это уж, кажется, не слабая
натура, носившая в себе задатки добра, но погибшая только вследствие своей лени и слабости; это
сильная, злодейская душа, талантливая только на мерзости всякого рода.
Все ее глубокие и
сильные впечатления таила она внутри себя и там перерабатывала их силою собственной сосредоточенной
натуры.
Ложь продолжает тянуться. Все больше любовь как будто покрывается грязными, сальными пятнами. Вронского временами охватывает «странное чувство беспричинного омерзения». Анна вздрагивает от отвращения, чувствуя место на руке, к которому прикоснулись губы мужа. И все-таки она, «со своею
сильною, честной
натурой», продолжает жить, отдавая на величайшее поругание женскую свою природу.
— Позвольте, прошу вас, остаться на минуту, — сказала она голосом ровным и спокойным, не напускным спокойствием Кишенского, а спокойствием
натуры сильной, страстной и самообладающей.
Но подивитесь же, какая с самим с ним произошла глупость: по погребении Катерины Астафьевны, он, не зная как с собой справиться и все-таки супротив самой
натуры своей строптствуя, испил до дна тяжелую чашу испытания и, бродя там и сям, очутился ночью на кладбище, влекомый, разумеется, существующею силой самой любви к несуществующему уже субъекту, и здесь он соблаговолил присесть и, надо думать не противу своей воли, просидел целую ночь, припадая и плача (по его словам от того будто, что немножко лишнее на нутро принял), но как бы там ни было, творя сей седален на хвалитех, он получил там
сильную простуду и в результате оной перекосило его самого, как и его покойницу Катерину Астафьевну, но только с сообразным отличием, так что его отец Кондратий щелкнул не с правой стороны на левую, а с левой на правую, дабы он, буде вздумает, мог бы еще правою рукой перекреститься, а левою ногой сатану отбрыкнуть.